Майк посмотрел на стену перед собой, где были представлены образцы искусства мастеров татуировки. Майк вздрогнул и полюбопытствовал, куда делся верзила. Сыграл свою роль и удалился? Сколько таких операций ты проводишь в день? Вот так, сказала она, приспосабливая металлический наконечник с желобком под основание его черепа.
Просто расслабься и позволь этому случиться. Майк закрыл глаза и вспомнил, что говорил верзила. Сейчас же он чувствовал себя так, словно его вотвот казнят по ошибке. А что, если эта леди не правильно его поняла? Да не веди себя, как землянин. Майк начал говорить, что онто как раз и есть землянин, но передумал. Мы ведь здесь для этого, верно? Она отвлеклась от опутывания его затылка проводами и слащаво улыбнулась. А как ты думаешь, чем мы здесь занимаемся, милок? Мы можем обсудить это позже, хорошо? Он просто хотел, чтобы это случилось, и поскорей унести отсюда ноги. Процедура копирования сопровождалась мятным запахом, и когда она закончилась, единственное, что он помнил, было ощущение, как его голову сплющило между двумя кораблями. Лектрическое желе, кричал продавец.
Майк до сих пор чувствовал мелкую рябь, подернувшую хрупкое вещество мозга. Волны ряби были мятными на вкус. Люди, полдавианцы, райкеллы, все угрюмые и сонные, в соответствии с униформой. Было ужасно трудно выяснить, что же этично есть и пить в эти дни. Лечу я както во время контрольного заезда, и вдруг ктото обламывает мой детектор края трека. Ты хочешь сказать, что чейто корабль пролетел мимо так близко, что. Нет, ктото был снаружи.
Ктото летал по треку. Просто человек, летающий по треку. Майк прочистил горло, но ничего не сказал.
Ктокто, а он не собирался ничего ему выкладывать. Летал себе без всякого корабля. Мне кажется даже, что их было двое. Лек рассмеялся и утер слезы с лица. Помните того оператора домовидения, что подал на меня иск за халатность? Хочет пятнадцать тысяч межзвездных йен. У парня комбинезон протекает, а он обвиняет меня в том, что я поджег ангар техобслуживания. Лека даже не было в лиге, когда это случилось.
Лек снова засмеялся, будто ему трудно было сдерживаться. Лек потянулся за своей колой. Лек опять взорвался смехом, по случайности хлебнув колы носом. Подавился, закашлялся, засмеялся, задохся и грохнулся о стол. Лек набрал в грудь воздух. Жизнь во всем ее великолепии, ухмыльнулся он. Лек кивнул, раскрутил свой стакан на донышке, легонько толкнул его, подхватил и раскрутил снова, вращая все быстрее и быстрее.
